Игры чудовищ - Страница 21

Чувство превосходства и какое-то сладкое умиротворение овладело мной в этот момент. Я снял шлем и посмотрел в глаза монстра, ожидающего ответа.

— А что я буду иметь взамен?

Темные рыцари уже отправили своих пассажиров в широкий люк, скрытый под слоем травы. И теперь стояли молча, ожидая продолжения.

— Мы сохраним тебе жизнь.

Я услышал, как у меня за спиной заскрипел натянутый лук. Ира все-таки не теряла надежды и была готова вступить в бой, то ли прикрывая меня, то ли просто из охотничьего азарта. Медведь под Скраджем попятился.

— Мы еще встретимся, Лихоруб! Берегись!

Медведи уходили быстро и слаженно, выстроившись длинной вереницей, словно караван. Открылся еще один потайной проход, и весь отряд чудищ скрылся в глубинах холма с дикими звериными воплями.

— Ужин, выпивка, и спать. — Ира утомленно закрыла глаза и запрокинула голову к небу.

— Ты остановилась в гостинице на первом уровне?

— Да, а ты?

— Тоже на первом.

Всю дорогу Ира смотрела на меня с нескрываемым интересом. Словно бы и забыла о том, что ее браслет помигивает желтым цветом, что больше суток бродила в угрюмых катакомбах, что на ногах стоит еле-еле. Возможно, некоторые мотивы моего поведения ей были непонятны. Я ничего не рассказывал о себе. Я был один, без команды. Появился невесть откуда; естественно, ей было интересно, что я собой представляю.

— Они тебя назвали Лихоруб, вы знакомы? Ты бывал здесь прежде?

— Нет, никогда, просто с этими милыми созданиями у меня свои, странные отношения как-то сразу сложились.

— В каталоге указано, что это бесы с девятого уровня, живут в огромном, неприступном замке. За голову такой твари дают целое состояние.

— Я знаю, сегодня после обеда я уже продал кузнецу одну такую голову.

— Теперь понятно, откуда взялось это прозвище.

Глядя в отражение полированного меча, Ира, не снимая перчатки, поправила свои светлые волосы, сплетенные в тугую косу длиной почти до пояса.

— Мне такое прозвище совсем не нравится. Ладно, потом разберемся, пошли хвастаться трофеями.

Пока мы возвращались в деревню, огибая огромный холм, сумерки успели сгуститься. У Иры несколько раз звонил сотовый телефон. Это ее друзья, доставленные на первый этап, доложили, что последний день своей путевки проведут там. Ждать не будут, уедут без нее. Она очень скромно заметила, что индикатор ее жизненных сил почти на нуле и что ей чудом удалось выбраться. Уточнять подробностей не стала.

Казалось, что в поселке со вчерашнего дня ничего не изменилось. Все те же костры вдоль реки, все тот же шум и бессмысленно слоняющиеся из стороны в сторону тени.

В трактире играла музыка. Я был почти на сто процентов уверен, что это живой оркестр. На этот раз какая-то рок группа, заглянувшая в «Гиперборею» с концертом. Такое бывало не очень редко.

От ярко освещенной веранды отделились две шатающиеся фигуры и скрылись во мраке, по направлению к реке. Этой парочке в светлом зале стало неуютно, и они поспешили уединиться.

Мы шагали медленно и устало. Свет от наших браслетов был единственным ориентиром. Мой зеленый и ее желтый с редким, конвульсивным миганием.

— Чем займешься? — спросил я, немного сбавляя шаг.

— Тем же самым, чем и ты. Наемся, напьюсь и спать.

— Тогда я приглашаю присоединиться ко мне за ужином и отметить нашу победу.

— Спасибо за предложение, не откажусь, а то я совсем на нуле.

— Но теперь-то нет, одна голова твоя.

— Я не могу ее взять.

— Если бы не твоя фраза, там, в тоннеле, мы бы сами без голов остались. Так что все честно. И те пятеро, на медведях, меня одного точно бы раскроили пополам, а напасть на двоих не решились.

— Это не медведи. Отарки. С четвертого уровня, бестолковая и легкая добыча. Они стрелкового оружия смерть как боятся. Я поэтому его и выбрала, планировала пройти весь четвертый уровень.

— Тем более все набранное нужно разделить, что б я делал с этими отарками в ближнем бою?

— Да помер бы, наверное.

Мы вошли в зал таверны. Горбун стоял возле входа, видимо ожидая нашего прибытия, с сияющим от счастья лицом.

— Ну, привет, Алексей, привет! Не ждал тебя так рано, но все равно рад снова свидеться. И вам, Ирочка, добрый вечер.

— А с тобой, Сашенька, мы потом отдельно поговорим.

— О чем это, друг мой?!

— О третьем уровне.

— Ах, ну что ты, какая мелочь, ведь жив же остался, вон и браслетик совсем зелененький, ну чисто изумруд.

— Выпить давай!

— Сейчас все будет в лучшем виде. Выпить. Конечно же! Ты этой фразе у Андрея научился?

В зале воцарилась полная тишина. Я оглянулся по сторонам и понял, что все присутствующие с отвисшими челюстями смотрят на меня с Ирой. Среди блеклого свечения их браслетов редко попадался зеленый огонек.

— Всем привет, — сказал я, нарушив неловкую паузу, схватил Иру за руку и пошел вслед за горбуном к своему столу.

Молчание плавно перетекло в приглушенный шелест. Послышались возмущенные возгласы, недовольное бормотание. По толпе посетителей текла плавная волна ропота.

Мы сидели за столиком и откровенно не понимали, что происходит. Оркестр молчал. За стойкой бара и в подсобных помещениях началась какая-то суета, быстрые перемещения. Горбун пробежал мимо несколько раз, прижимая плечом к уху сотовый телефон. Подошла официантка, та же самая, что была вчера.

— Привет, герой. Как дела? — спросила она, ставя перед нами два серебряных кубка с вином.

— И тебе привет. А вот как дела, пока не знаю.

Горбун появился откуда-то из-за спины и, запыхаясь, затараторил: