Игры чудовищ - Страница 58

— Скраджи в этом году совсем распоясались, — вымолвил старик, подливая нам чай. — Уж скольких мы порубили, а их все не убавляется. И ведь умудряются, паршивцы, просачиваться мимо наших дозоров. У них множество потайных проходов под землей. Множество пещер. Некоторые нам известны, но они как назло больше ими не пользуются. А пленные ничего не говорят, хоть ты режь его, хоть бей. Все одно молчат. Твой пленный Скрадж, похоже, слишком много болтал, коль скоро ты ему рот кляпом заткнул.

— Все больше огрызался.

— Это они умеют. Мы давно с ними воюем. Все их повадки знаем. Скольких ты зарубил, а Лихоруб?

— Не считая этого — трех.

— Хусейн зарубил пятерых, у него на шее ожерелье из зубов Скраджей, в больших поселках за такой трофей дают много золота. Он часто подрабатывает проводником, бывает в поселках на всех уровнях.

— И на двенадцатом тоже?

— А ты хитрец, Лихоруб! Нет, там нам делать нечего. Мост — это граница нашего кочевья. Если Скраджи еще нам по зубам, то в тех местах дела обстоят не так ладно.

— Мы едем в Скраджхолл. Хотим поторговаться за голову этого пленника. Пока он жив, стоит дороже; быть может, на что и выменяем.

— Мысль хорошая, да вот только дальше моста вам не пройти. Сейчас нарастает новая луна, а это значит, что спустились сумерки, которые оберегают их земли, так что до полнолуния никак нельзя.

— А при чем здесь луна?

— В замке скраджей есть колдун, он их повелитель и господин. Поговаривают, будто он может их воскрешать. Вся его власть в силе луны. Как только луна начинает расти, открываются потайные пещеры и на свет выходят страшные создания. Ходят слухи, что они не щадят даже самих скраджей. И так до полнолуния. Потом наступает наше время. Мы приходим к замку и берем свою дань. Если они не хотят ее платить, то мы собираем большую армию из игроков и осаждаем крепость. Свою дань все равно получаем.

— Что за колдун в замке?

— Да кто ж его знает. Мы его никогда не видели, только и знаем, что он есть, и всего-то.

— Хотелось бы с ним познакомиться.

— Ты упрям, как мой сын. Что ты будешь делать с головой колдуна?!

Вокруг собралось много людей, было, кому посмеяться над этой шуткой. Складывалось такое впечатление, что игроки забредали сюда слишком редко. Или только нас встречали так приветливо? Трудно сказать. Наш разговор проходил, словно на сцене. Боковые стены юрты из мягкой кошмы были подняты вверх, много людей сидели рядом с нами, остальные снаружи и тоже принимали активное участие в беседе, выкрикивая со своих мест какие-то шуточные фразы.

Ира, видимо, решила, что нам ничего не грозит, и нашла себе укромное место для сна. Сережка расспрашивал местных воинов об особенностях верховой езды и владения кривой саблей. Стах, похоже, совсем отключился и вообще не реагировал на происходящее.

Кочевники оказались очень добродушными и веселыми людьми. Они поили и кормили нас щедро, часть припасов дали с собой в дорогу, часть продали за символическую цену. По моим подсчетам, провизии должно было хватить дней на пять, это на тот случай, если вдруг мы не сможем добраться до Скраджхолла или договориться с ними. В любом случае запас не помешает.

Не поддаваясь на уговоры кочевников и их атамана, мы все же двинулись в путь через мост. День близился к концу, солнце уже катилось к закату, но наш путь продолжался.

Первые часа два все было в порядке. Мы двигались неспешно и уже видели на горизонте темные очертания высокой крепости Скраджхолла, когда я вдруг обратил внимание на то, что браслет Иры мигает тусклым желтым цветом.

— Что случилось с твоим браслетом?

— Видимо, он реагирует на мое самочувствие, а чувствую я себя просто отвратительно.

— И давно это началось?

— Еще утром, но я не придала значения легкому недомоганию.

— Все-таки ты замерзла этой ночью. Уверен, причина именно в этом.

— Я выпила две таблетки аспирина, к утру все будет в порядке. Обычно я болею не очень тяжело.

— Еще одна ночь возле костра на пользу не пойдет, мы немедленно вернемся в стан к кочевникам.

— Нет! Назад я не пойду.

— Глупая, ну почему ты капризничаешь? Там теплый и уютный шатер, там безопасно. Отдых нам всем не помешает. Я был дураком, что отказался от их гостеприимства.

Ира смотрела на меня чуть не плача. Я не мог понять, в чем дело. Чувствовал, ее что-то тревожит, но вот что?

— Неужели ты не понимаешь! Если я вернусь, я вообще не смогу никуда больше идти. Я устала. Мне очень паршиво. Я хочу домой, мне все надоело. Леша! Давай все бросим. Мы смогли сделать даже больше, чем планировали. Мы добились больших успехов. Нам ни разу не пришлось начинать с первого уровня снова. Это большая удача. Сколько можно еще ее испытывать? Мы же не железные! Давай отступим.

Как бы в подтверждение ее слов, индикатор на браслете стал оранжевым. Сережка напрягся, не понимая толком, что происходит. Я лихорадочно соображал, как выпутаться из этой ситуации. Расстояние до моста, где стоит лагерь кочевников, и до самой крепости было примерно одинаковым. Я принял решение идти обратно в стан. В любом случае нас там приютят и обогреют. В крепости за прошлые мои подвиги могут и вовсе искромсать на части. Хотя, возможно, это тоже было бы правильное решение.

Путь шел под гору. Слабый уклон почти не чувствовался, и лошади шли быстро. Ира скисла окончательно. Она уже еле сидела в седле. Голова все время заваливалась набок, и я вынужден был ехать так близко, чтобы в любую минуту смог ее подхватить. Во мне смешался целый калейдоскоп чувств: жалость и безмерная благодарность к своей спутнице, которая, спасая меня от холода, укрыла своим плащом и при этом сама промерзла до костей. В тот момент я был без сознания и если бы простудился, последствия вообще могли быть непредсказуемыми. Тем не менее, я сожалел, что мы не можем продолжать путь, и хотя я пытался подавить в себе сожаление, во мне все равно кипела досада.